Глава 2. Еду в Магадан
Предыдущие эпизоды:
***
Я выглядел по-идиотски.
Меня постриг отец. Постриг очень откровенно, как он умеет.
Сидя во Внуково, я думал о том, как органично впишусь в магаданскую действительность. Заодно отвлечённо снимал людей из-под полы и слушал соседа, пока мы ждали у выхода на посадку. Он соединил два указательных пальца вдоль и пару раз стукнул ими друг о друга.
— В Магадане надо держаться рядом.
— Точно, – оказывается, это означало «держаться рядом».
— Они все уже давно знают, что после полей у геологов денег много, – он схватил меня за низ брюк, – вот так вот перевернут тебя и всё вытрясут.
— Наверняка.
Рейс задерживали. Мой смартфон развалился за день до поездки, поэтому пришлось взять с собой старенькую Нокию-слайдер. Сидеть на ней в интернете было сомнительным удовольствием, и я решил пройтись. Небо растворило в себе облака, солнце морковным цветом прокрашивало его на северо-западе. Было летнее солнцестояние.
— А Магадан на какой широте?
— Вроде почти как Москва.
— Без белых ночей, стало быть.
Объявили посадку.
***
Лететь до Магадана восемь часов. Поскольку этот город, на самом деле, на широте Питера, эти восемь часов в салоне самолёта было светло. Разница с Москвой всё те же восемь часов, ближе к полудню мы приземлились в «Соколе».
Про Чукотку я имел довольно посредственное представление. Хватало того, что в отличие от большинства граждан РФ я не путал её с Камчаткой и более-менее представлял её тектоническую карту. Ещё справился об общих административных фактах в Википедии. Население городов от трёх (штук) до пяти (тысяч), а у столицы, Анадыря, классный флаг.
По зверям тоже непонятно.
Белых медведей я там не ждал. Но ребята, которые туда уже ездили, обещали бурых, классических. Волки и росомахи – редкость. Зайцы, лисы, лоси, олени – иногда.
— Но вообще там много зверей.
Много – это сколько? Скольких зверей я увижу за сезон? Семерых?
Медведей я тогда почему-то совершенно не боялся. Даже наоборот, хотелось посмотреть на них, хотя бы издалека: я же как раз перед полем новый телевик себе купил. Приближал он убийственно, убийственно приближаться мне самому к ним и не требовалось. Триста милиметров на кропе, детка. Это потом, как я наслушался всякого от вездеходчиков, стремление встречаться с ними у меня сначала поубавилось, а потом и вывернулось в обратную сторону.
Волков я не боюсь до сих пор, их ещё поди встреть. Про росомах и вовсе ходили только легенды.
Ну а с Магаданом всё было ещё хуже.
Я представлял себе этот город как место, в котором летом вечно пасмурно и всегда +12 °C. Зимой примерно то же самое, только на 30 градусов холоднее. Тогда были в моде шутки про экзистенциализм, и Магадан отлично бы подошёл на роль столицы депрессии и уныния.
И, конечно, там живут одни зеки.
Больше я ничего не знал.
***
Самолёт окончательно остановился, но никто так и не начал хлопать.
Магадан.
Никакого лишнего шума.
Где-то вдалеке виднелись сопки, с вершин ещё не сошёл снег. Деревья вдоль взлётно-посадочной полосы стояли низкие. Разумеется, дождь и +12 °C. Выходить не хотелось, хотя пока летели всё тело затекло за такой долгий полёт.
Подали трап.
Из самолета стали по-одному выходить люди, одетые абсолютно одинаково. Прямые джинсы у мужчин и расклешённые со стразами у женщин. Чёрные кожаные куртки – у всех.
Подъехал автобус и нас повезли к выходу из аэропорта. Почему-то перед дверьми лежал гимнастический мат. Чтобы бороться?
Получение багажа тут же, на входе. В московских аэропортах и в Европе бирки сверяют редко. Тут проверяли очень тщательно. Прямо рядом с камерой хранения, куда мы сбросили наши тюки, находился рыбный магазин. Аэропорт «Сокол» – из тех аэропортов, что имеют свой запах.
Мы пошли к ближайшей гостинице.
Гостиница «Сокол» по-своему — прекрасна, общепринято – халупа. Регистрация нескольких человек занимает час, всем обязательно выдают анкетки, куда же без них. Номера на втором этаже, удобства на первом. Если внезапно стена посреди ночи стала тёплой, значит, кто-то лёг с другой стороны.
На входе ругались.
— Почему вы не можете заселить нас раньше?
— Заселение с двенадцати, читать умеешь?
— Не тыкай мне. Не видите, я с ребёнком? Что вам, трудно?
— Женщина, не мешайте работать. Мужчина, прошу вас, анкету заполнили? Вот видите, мужчина заранее оплатил.
Администратор удалилась.
Женщина с ребёнком не могла стерпеть такой не справедливости.
— Вот куда вы лезете, не видите, я с ребёнком?
— Мне сказали отдать анкету, я и отдал.
— Мало ли что они сказали, нормально вообще?
— Вы нашли крайнего. Меня. Поздравляю.
Нас разместили.
Мы решили прогуляться. Города-то никто не видел.
— Ты паспорт с собой берёшь?
— Чтобы отжали? Отберут у тебя его и скажут: «Или ты мне косарь на поляну, или я тебе его сейчас порву».
— А как он окажется у них? И почему им не отобрать сразу деньги? Да и что, по нам так хорошо видно, что издалека?
— Пока видно.
***
Паспорт я в итоге не взял.
В город мы поехали на автобусе. Сдохший смартфон обрёк меня на аудиопрограмму, которую определял водитель. Отличные были песни. Народу набилось много, из-за кислородного голодания песни звучали ещё пронзительнее. Но меня тревожило другое.
Здесь положено уступать женщинам? Я не получу финку в бочину, если поухаживаю не за той? Или напротив, если не встану – это создаст проблемы?
Потом я увидел как тот мужик, которого костерила склочная баба в гостинице, уступил место мамаше с ребёнком, и я вроде бы определился со стратегией выживания.
Прямо передо мной сидела пожилая чета. Водитель пошёл собирать оплату за проезд. «Подготовь деньги, – обратилась женщина к мужчине, – будешь ковыряться потом. Этого не мало?»
Мужчина достал две помятые купюры. Всё это время он хитро хихикал. И вдруг на распев протянул: «Йееееесли будет мааааало – достанем из другого кармаааааааана!». И захихикал вновь. «Ох, дурак...» – сказала женщина, и загадочно улыбнулась.
Мы приехали.
Я включился и принялся фиксировать каждое своё наблюдение как исключительно меткое и верное. В принципе, блогерам (а я в этот момент был именно что блогером), характерна подобная умственная осталость.
Трудно было на заметить, что город довольно запущенный. Это уж точно было правдой. Но я сразу его про себя оправдал. Попробуйте оставаться изящным в таком-то климате. Тот же Севастополь, если его поместить в эти широты и убрать из него туристов и солнце, выглядел бы примерно так же. Ну или всё-таки немного получше.
***
Мы двинули к морю. Прошли через ряд покосившихся домиков и вышли к заливу. Так я впервые увидел Тихий океан.
— Чем-то на Италию похоже. Красивая такая разруха.
— Гоша, ты был в Италии? — сказал один из старших геологов. Полный (на тот момент) мужчина лет пятидесяти с усами как у Марио. Минералог. Субначальник.
— Нет. Не был.
— Начальник откуда-то из этих мест. Как сформировался, видимо, был рад из этой Италии уехать.
Мы ещё немного пошлялись по городу, я даже встретил пару хипстеров в кофейне. В центральном парке работал фонтан, гуляли дети. Почему-то фонтан был весь в пене и дети с радостью намазывали пену на рот.
Доска с почётными жителями была совершенно выдающейся длины. Хорошие тут люди живут. Это видно.
Я заценил магаданский кофе (положительно Италия) и благополучно, вместе со всеми, вернулся в гостиницу.
Следующее утро выдалось солнечным. Но вылететь вовремя мы всё равно не могли – в Билибино шли дожди. Пока мы ждали рейса, я прошёлся по сувенирным лавкам. Не удержался, и купил сувениры сразу. Заодно убедился, что магаданцы сами не против поиронизировать над тем, что они магаданцы.
Магадан оказался ничем не примечательным городом и лишь в своих температурных ожиданиях я оказался достаточно прозорлив.
Бабушка, принимавшая у нас багаж, нас же и пропускала на посадку, нас же и пересчитывала на борту.
Всё было нормально.
