Глава 4. Весенний
Предыдущие эпизоды:
Помощник пилота провёл инструктаж. «Из вертолёта не стрелять. Выпивать культурно. Как сядем – в дверь не ломимся. Сами вас выпустим, когда винты остановятся».
Пилотировал МИ-8 Виктор Григорьевич Иванов. Он же владелец вертолёта. Он же Альфа и Омега «Билибиноавиа». Легендарная личность.
Про Иванова говорили, что он воевал в Афганистане. Рассказывали, как сажал горящие вертолёты на горные пики и одновременно с этим стрелял из-за штурвала по моджахедам.
Всё это, конечно, неправда. Иванов всю жизнь летал на Чукотке. Но это не помешало ему стать выдающимся пилотом высшего класса. Каких только историй я не слышал про его навыки пилотирования. Меж собой мы прозвали его «Мачете Иванов».
Например.
Как-то раз надо было забрать людей с участка. Пока он летел, наполз жуткий туман. Видимость была нулевая, вертолёт постепенно снижался. Чтобы хоть как-то ориентироваться, он летел практически над рекой, берега которой поросли лесом.
В итоге изумлённая публика из нескольких геологов, вездеходчика и собаки наблюдала завораживающую картину. Оранжевый Ми-8, возвестивший о себе рёвом двигателей, протискиваясь через лес выплыл из тумана прямо на них. Затем аккуратно сел рядом и заглушил двигатели.
Аплодисменты. Занавес.
Рассказывали, как он гонял медведя по тундре (находясь при этом во всём том же вертолёте), давал порулить своим Ми-8 знакомым геологам и многое другое.
Но чаще он был не в духе.
Поскольку стрелять из окна нам запретили, я достал фотоаппарат. Я каждый год открываю иллюминиатор и просовываю в него телевик, чтобы хоть раз зацепить стадо оленей или хотя бы удирающего от шума медведя.
Но каждый год всё сопки, ручьи, да болота.
***
Где-то через час мы сели.
Начальника встречала целая процессия. До чего уважаемый человек, всё-таки. Вот буквально всеми, каждым. Главы артелей, старатели, местные сумасшедшие – все.
– Как перезимовали?!
– Да что нам станется!
Пока офицерский состав удалился, мы разгружали вертолёт. Множество коробок и мешков. Консервы, крупа, снаряжение, шмотки, утварь. Это был необходимый минимум того, что может понадобиться 10-и людям в течение двух месяцев. Вся билибинская ватага разделилась на пять отрядов. Наш отряд состоял из 4-х молодых бойцов, начальника, субначальника, трёх девиц в лабораторию и вездеходчика.
Мы набросили на бутор брезент и легли сверху. Вертолёт взмыл в небо, забросив вихрь пыли нам в морды, а затем удалился. Мы отряхнулись и стали загружать все свои вещи уже в третий за последние два часа. На сей раз в Камаз.
Ехать предстояло недолго. Через пять минут нас привезли в заброшенный посёлок. Посёлок звался Весенний.
Заброшенные дома располагались на холме ярусами. Всё поселение целиком секла одна длинная дорога, от верхних домов к нижним.
В лучшие времена здесь жили сотни человек. В 90-х посёлок ликвидировали. Каждому разрешили забрать с собой только часть вещей. В домах осталась мебель, книги, кухонная утварь. В школах сохранились дневники, журналы и даже аттестаты.
Рядом с Весенним находится Песчанка, месторождение с пятью миллионами тонн меди. Оно входит в топ-10 месторождений своего типа. Пока медь стоила дешёво, им никто не интересовался. В начале 10-х цена подросла и к нему потянулись геологи.
В тот год нам принадлежали два домика. Один располагался на самой вершине, другой ярусом ниже. В верхнем жили мужики, в нижнем – девицы.
В нашем домике было две комнаты, одна большая и общая (мы в ней жили вчетвером), другая была за кухней. В ней расположились начальники.
Парень, который должен был быть нашим непосредственным начальником, принялся расставлять компоты, консервы, конфеты и крупу на стеллажи в прихожей. Остальные, и я в том числе, пошли таскать кровати из нижнего домика. Мы побросали на них старомодные спальники и вроде как-то расположились.
А теперь представьте. Вы всю жизнь провели в городе. Каким будет ваше первое действие, когда вы вошли в комнату, увидели розетку, а ваш телефон сел? Воткнуть его на зарядку, верно?
Поздравляю, вы такой же идиот, как и я.
Алё! Это заброшенный посёлок на Чукотке. До райцентра 200 км, и к нему нет дороги. Откуда в этом доме электричество? И нафига вам вообще телефон, кому вы собрались звонить? Связь пропадает в 10 метрах от Билибино, дальше всё. Тишина. Только радио ловит еле-еле.
В общем, я расстроился и пошёл есть.
В тот год на Весеннем вместе с нами год тусили старатели и геофизики. В заброшенном посёлке закипела новая жизнь. Даже столовая заработала. Туда мне и дорога.
Нашему вездеходчику нужно было туда же, поэтому путь в пару сотен метров мы преодолели верхом на вездеходе.
***
На обед была оленина.
Оленина поначалу мне не понравилась. Мясо с лёгким привкусом печёнки, которую я не выношу.
Готовили на всех нас три поварихи. Серьёзные женщины. Для посетителей играл настолько махровый шансон, что у неподготовленного слушателя уши сами собой сворачивались в трубочку.
Синий, синий, синий дым
Красный светофор.
От звонка и до звонка сидит
Настоящий вор.
От звонка и до звонка сидит
Настоящий вор...
– Прямо ресторан! – с уважением произнёс один работяг.
Да уж, действительно. Бежать хотелось из этого ресторана.
...Вот уже две пятилетки промчалось
Впереди ещё один пятерик.
И по воле душа стосковалась
Стосковался по бабе мужик.
Вот уже остаётся немного
Впереди замаячил звонок.
И опять воровская дорога
А у вора других нет дорог.
Мы вернулись домой. Там нас ждал начальник. На завтра предстоял ознакомительный маршрут. Он провёл общий инструктаж, из которого я не понял вообще ничего. Закончил он фразой «кто медведей боится, тот геологом не станет». И почему-то посмотрел на меня.
А я и не боялся. Опасаться я их стал только году так в 14-м, когда понаслушался всяких историй про встречи с этими ребятами. Тогда-то первобытный страх быть сожранным во мне и пробудили.
В целом, ознакомительный маршрут прошёл как надо. Запомнить, что надо делать, было несложно: выкапываешь ямки через 50 метров, черпаешь из них глину и складываешь в мешочки. В мешочки бросаешь этикетки, связываешь их парами и бросаешь в рюкзак. Было жарко и очень душно. Все быстро сдохли и захотели обратно в избу.
Когда мы вернулись, начальник развернул большую карту, на которую были нанесены маленькие точечки.
– Это бегунок. Рядом с избой надо отобрать несколько сотен проб. А потом поедем на север, ближе к месторождению. Там встанем лагерем и будем оттуда работать. Две тысячи проб на одном участке, две на другом и ещё тысяча на третьем. Так что, считайте, ещё даже не начинали.
За два дня следующих дня мы неспешно отобрали сотню проб рядом с посёлком. Ходили по двое, дышали свежим воздухом и забрасывали мешочки в рюкзак.
Во все остальные дни было не так.
